Слока Виктор Карлович - Генеральный конструктор ОАО РТИ. Родился 20 февраля 1932 года в г.Москве. Окончил Московский авиационный институт им. Серго Орджоникидзе в 1958 году по специальности "Радиотехника". C 1977г. по 1996г. Слока В.К. возглавлял Радиотехнический институт им. академика А.Л. Минца (РТИ). В настоящее время Генеральный конструктор ОАО РТИ. За заслуги по созданию крупнейшей в мировой практике многофункциональной РЛС «Дон-2Н» в 1997г. ему было присвоено высокое звание Герой Российской Федерации. Лауреат Государственной премии в области науки и техники (1979г.), Орден Трудового Красного Знамени (1985г.). C 1979 года Слока В.К. заведует кафедрой радиофизики Московского физико-технического института. Им сформирована научная школа по развитию теории и техники сложных радиоинформационно-измерительных и телекоммуникационных комплексов, а также систем формирования, приема и обработки сложных сигналов.

***

(полный текст интервью) Я начал работать над самым совершенным радиолокатором, который до сих пор является одним из сильнейших радиолокационных информационных средств глобальных систем ПРО, придя сюда в 30-летнем возрасте.

Минц Александр Львович, основатель института, эту работу поручил мне, так мне повезло, это было где-то 65 год, по тем временам локатор должен был быть очень оснащен информационно. А я как молодой ученый, в моем интересе было развитие систем сигналов, информационной обработки сигналов, распознавание образов. И в это время еще цифровая технология была в самом зачатке. В основном все это делалось на аналоговых принципах. Меня очень увлекала вся эта цифровая технология. Вот сейчас без цифровой технологии вообще ничего не мыслится, все телевидение, вся электроника сегодня, все телевизоры, все аудио системы, это только на цифровой обработке зиждется, и в этом весь прогресс движения информационного. А тогда это было самое начало. Мудрость Минца заключалась в том, что он понимал, как физик, как системщик очень большого ранга, что надо вкладывать в самые современные мощные радиолокационные информационные средства новейшие достижения информатики, цифровой техники. И вот он мне поручил над этим работать. Последствия стали самыми интересными в этом плане. Вот этот локатор был сделан и вошел в жизнь с  суперсовременными информационными возможностями и поэтому он до сих пор, вся структура  и  все его возможности, они не устаревают, и он продолжает, занимать лидирующие позиции в мировых системах такого класса. Да, конечно, сама элементная база, которая была туда заложена в 60-е,  в 70-е годы, сегодня претерпела изменения десятка поколений. И при модернизации мы, безусловно, способны улучшить все эти характеристики, повысить надежность, экономичность работы этого локатора. Но вся физика, то есть все антенные системы, все мощные электровакуумные приборы, они остаются, как были заложены, потому что инерция в этой области, она фундаментальна, она практически не сдвигается. И вот интересно, что если мы отстаем в электронике, вот в элементной базе, в электронике,  действительно мы за эти вот десять лет нашей депрессии, медленности развития всех этих вопросов, то в вопросах, где заложены радиофизические основы, прежде всего это антенная техника, электроника мощных СВЧ,  блоков и аппаратуры, там все характеристики и возможности наших предприятий, они на мировом уровне. То есть у нас заказывают такого сорта аппаратуру и покупают  американцы, страны Запада. Поэтому отставание у нас произошло в элементной базе. Но я думаю, что это не является принципиальным, потому что  весь опыт, который мы накопили по созданию мощных информационных систем и радиолокационных информационных систем, которые базируются на гигантских работах по натурной отработке, по испытаниям с реальными космическими целями,  по отработке алгоритмического программного обеспечения, управления столь сложными системами, он остался. А элементная база, она сегодня осуществляется в мировой кооперации, и ее можно достаточно просто купить, получить, особенно если мы владеем дизайном самой схемы техники. Поэтому мы  сейчас используем и подтягиваем все возможности элементной базы и можем осуществлять не только поддержание и работу эксплуатационных режимов созданных нами объектов, но создавать и новые конкурентоспособные на мировом уровне образцы такой техники. Кроме радиолокационной информационной техники, сегодня мы ведем работы над близкой по тематике аппаратуре телекоммуникационных систем. Тут очень много физики и аппаратурных решений.

Аналоговая техника, это техника непрерывных процессов, непрерывных каких-то движений, а цифровая техника – когда этот непрерывный процесс превращается в дескреты, и эти дескреты могут символизировать единички, нули, и эти единички, нули начинают обрабатываться в компьютере в чисто математическом плане, то есть аналоговая техника.

Можно себе представить, картина какая-то, она может быть нарисована непрерывными мазками, а может быть из мозаики создана, из маленьких-маленьких пятнышек, из маленьких кусочков. И чем меньше эти кусочки, из которых создается картина, тем она и видится непрерывно. Цифровая техника, она намного точнее, она намного совершеннее с точки зрения получения информационных результатов.

Переход обусловливался тем, что цифровая техника позволяет делать и обрабатывать большие потоки информационные, цифровая техника позволяет унифицировать или делать разнообразные возможности перепрограммируемые, перестраиваемые. Аналоговая техника не позволяет, у нее закладывается что-то одно, прошивается, её нельзя изменить.

Цифровая техника, она легко программируется, то есть с помощью управления компьютером ты можешь все время менять систему сигналов, делать ее универсальной. Так как жизнь требует,  задача требует различных режимов работы. Причем, мы даже в будущем не знаем, какие режимы должны быть, потому что меняется обстановка, меняется противник, с которым работаешь, ты должен уметь перестраиваться. Поэтому, наверно, в наш мозг бог заложил по сути дела не аналоговую технику, она у нас тоже нейтронно-цифровая, то есть она состоит из бесконечного большого количества единичек и нулей, которые решают ту или другую задачу. И поэтому мы настолько совершенны. То есть мы не настроены на одну задачу, мы можем существовать и жить в любых условиях. И мы даже не знаем свои возможности.

Все началось с того, что появились глобальные системы, появились глобальные баллистические ракеты, появились спутники, которые летают над земным шаром. Параллельно начало двигаться два очень мощных процесса, это - военное противостояние. Страны легко могли достичь друг друга, не пересекая границ и достаточно быстро. Необходимо было создавать системы, которые бы противостояли этому и в конечном итоге создавали бы геополитическое равновесие, в котором мы уже более полвека находимся. Нарушение этого равновесия равносильно нашей общей гибели. Оно приведет к разрушению всего, всей земной цивилизации.

Второй процесс, это - процесс глобализации информационного общества. Общество стало тоже доставать друг друга, не пересекая границ. Мы сегодня находимся в удивительном состоянии, мы все заглобализированы. Мы можем виртуально, но эта виртуальность очень условна, потому что я могу, чуть ли не в деталях друг друга видеть, я могу уже сегодня не виртуально воздействовать на человека или на какую-то его среду через информационные системы глобальные. Интернет, кстати говоря, из военной  системы вышел, правда, из американской. Глобальное интерактивное цифровое телевидение позволило и достаточно здорово продвинуло информационную глобализацию человечества. Эти гигантские процессы, безусловно, потребовали совершенствования электроники, которая является по сути дела основой информационных систем, систем информатики, систем управления. И вот в этом направлении мы занимаем высокие позиции, создавая лучшие образцы военной техники и создавая не худшие образцы сегодня.  Мы отстаем единственно в элементной базе, как я уже сказал, но элементная база – мы можем быстро ее догнать, если мы в это вложим определенные усилия и прежде всего со стороны государства. В правительстве подготовлено много законодательных материалов по инновационной экономике развития нашего общества, именно эта самая инновационная мощь и лежит  в этих технологиях, в этих направлениях развития, где требуется узаконить какие-то определенных льготы при инвестициях, при развитии этих направлений. Пока это развитие ведется слабо. Мы используем, безусловно, западную технологию, но если будут здесь со стороны правительства приняты определенные льготные меры, мы быстро можем впитать в себя все технологические достижения Запада. А вот в системных наших достижениях, Запад не может быстро нас догнать, ему надо пройти весь этот период экспериментально-натурного освоения всех этих сложных систем. Поэтому у нас есть эта возможность, продвинуться очень быстро и встать на тот уровень, на котором мы всегда были, когда мы были государством, когда мы были страной, которая вносила инновационный вклад в  мировое развитие достаточно весомый. Без этого инновационного развития быть великой страной невозможно. Лозунг, что кадры решают все, он, как говорится, вечен, он не является, лозунгом какой-то политической, политического периода. И здесь, конечно, мы тоже понесли за десятилетний период нашей производственно-научной деятельности мощные потери, потому что молодежь, среднее звено у нас все ушло и уходит, кто уехал за границу, кто ушел в более прибыльные коммерческие предприятия. Но сегодня эти все моменты могут быть восстановлены, то есть если там клетки человеческого мозга, или нервные клетки человеческого мозга не восстанавливаются, то вот общественный интеллект или интеллект общества новым поколением, которое вырастает, безусловно, таким же талантливым, как и раньше, вот, оно, может быть, все восстановлено. Но для этого тоже необходимо принять целый ряд усилий, чтобы обеспечить молодежи, которую мы берем, достаточно хорошее оснащение хороших мест, хорошее стендовое оснащение. Сегодня современные возможности здесь тоже безграничны. Вот. Мы должны молодежь достойно оплачивать, потому что она уже живет в ином мире, она живет по стандартам уже международного уровня жизни, ездя по заграницам и общаясь, широко за границей. Конечно, она не может жить иначе, поэтому мы должны обеспечить этот уровень, но он вполне обеспечивается, если мы вот инновационную экономику поднимем на хороший уровень. Мы ничем не хуже, передовых западных стран в инновационном развитии, и молодежь способна взять этот груз на себя. Практически мы сейчас во все ведущие институты, такие как вот Государственный Московский технический университет имени Баумана, где идет бурное развитие вот научно-образовательной как бы симбиоза, и мы оттуда, мы там вот наш концерн и АФКа система создала центр инновационного развития. Мы оттуда черпаем эти кадры, мы создаем там совместно с ними лаборатории, в которых нарабатываются новые инновационные продукты. То же самое мы делаем с нашим базовым институтом, физтехом, физико-технологическим институтом, где талантливейшие физики, математики растут. То же самое мы вот с МАИ, с Московским авиационным институтом, с которым мы непосредственно связаны. То есть вот эти центры, они уже закладываются, но на это все должно быть наложена политика определенного, определенного интереса со стороны государства в поддержке, причем, поддержка прежде всего самых простых моментов, это некие льготные налоговые послабления или уступки для инновационого внедрения и развития инновационных возможностей, в том числе допустим какие-то таможенные тарифы, которые должны быть, конечно, для научно-технической оснащения, аппаратуры значительно меньше, чем тарифы, которые, например, используются для провоза водки или мебели там, а сейчас это все одно и то же, и никаких преимуществ в развитии инноваций нет. А инновации – это вообще большой труд, это деньги, экономика, которая требует больших периодов развития.

Но сегодня вот та новая команда правительства, которая пришла, она понимает это, эти задачи, и мы надеемся, что они будут решены в ближайшее время. И мы получим, безусловно, результат серьезного развития инновационного в области создания таких серьезнейших больших систем как военного, так и гражданского назначения.

-Вопрос

Ну так нельзя сказать, что в то время не было компьютеров. И не было каких-то решающих управляющих устройств. Они были более простые. Они были, ну делались на более примитивной основе, но тем не менее, наши специалисты обладают удивительными способностями решить задачу в условиях, когда она почти не решается, грубо говоря, то есть когда эти условия очень ограничены. То есть действительно изобретались и создавались путем вот довольно сложных умственных напряжений, создавались схемы, при которых можно было с условно с элементарными вещами обеспечить решение задач. Но вот я бы хотел все-таки подчеркнуть, что это была начальная стадия. Но когда уже полетели баллистические ракеты, а это уже шестидесятые годы, по-настоящему уже начали они управляться, то в это время уже компьютеры были, они были действительно достаточно сложными, то есть, вот если брать по сегодняшним меркам, то компьютер, который выполняет те же задачи, которые выполнял компьютер тех времен, это чемоданчик, а тот компьютер занимал большие здания. Большие здания! И вот разница в этих компьютерах. Да, тот компьютер, который был в те времена, мы считали большим достижением, если он имел производительность там несколько миллионов операций в секунду. Сегодня это сотни и тысячи миллиардов операций в секунду компьютер имеет. Но вот развитие этой техники шло действительно с совершенством или требовало совершенствования и компьютерной техники, и техники управления обработки информации, и это по сути дела и служило тем локомотивом выхода этой техники сегодня на такой современный уровень. То есть на том этапе с малыми возможностями и компьютера, и там систем обработки  и управления  решались эти задачи ограниченно. Ну что ограниченно? То есть точность попадания, например там баллистической ракеты, была плохой. То есть она там занимала сотни километров точка попадания, сегодня это уже несколько метров, точность попадания баллистической ракеты. То же самое было и когда мы пытались сбить, допустим баллистическую ракету нашей противоракетой, то есть эта противоракета доводилась уже системами самонаведения, причем, как оптического, так и радио, плана, где не требовалось применения очень большой компьютерной техники. Там применялась только аналоговая техника, которая к тому времени была уже хорошо развита. Она уже была хорошо развита в системах ПВО, в системах ПВО. Поэтому вот все эти этапы становления электроники, они начинались с малого, вот этапах развития и ракетной техники, и техники спутниковых систем и дошли сегодня буквально до такого суперсовершенства для сегодняшних систем, проделав за полувековую,  полувековой интервал гигантские изменения развития.

Какой была элементная база в годы вашей молодости?

Ну, тогда еще не было даже твердотельных элементов, то есть полупроводников. Тогда были маленькие, микро такие электровакуумные приборы,  появлялись полупроводниковые приборы, но это не интегральные схемы были. Грубо говоря, если техника того дня требовала для решения какой-то задачи, например несколько шкафов электронной аппаратуры, то сегодня эта же задача в электронике решается одной маленькой ячейкой. В этой ячейке, в одном кристалле уже имеется несколько миллионов вентилей и сложное при этом программное обеспечение, потому что эти миллионы вентилей должны управляться. Создание такой микросхемы – это сложнейший технологический процесс, требующий проектирования, требующий создания на этом кристалле структуры этого уже кристалла-полупровода, в полупроводниковом оформлении.

Задание закладывалось и в память видеомагнитных носителей, были такие магнитные матрицы, комбинированные с электронными всякими переключателями. Были в то время магнитные диски, на которые писались эти вещи. То есть, в общем-то, определенный уровень элементов памяти в то время тоже был. Но он был достаточно примитивным сложным. Память содержала небольшое количество объема информации, и вот отсюда-то и происходило, что если в эту память закладывалось мало информации, то отсюда и корректировка полета не производилась. И точность получалась очень плохой, то есть ракета падала в районе плюс-минус сто километров, а сейчас она падает плюс-минус несколько метров. То есть она может попасть прямо в шахту или попасть в какое-то сооружение, которое заранее предусмотрено.

Перфокарты были для компьютеров, действительно набивались перфокарты. И с помощью этих перфокарт  запускалось  то или другое программное обеспечение. Но это было в компьютерах наземно-лабораторных.

Транзисторы появились в 50е годы, их революция была в том, что транзистор позволяет вот уже в одном по сути дела в кристалле или интегрально в твердотельном исполнении, то есть там нет ни катодов, ни электронных спрысков каких-то специальных, которые имеют малые сроки службы.  Позволяли решить задачу повышения надежности и долговечности работ. К примеру, сегодняшние спутники, которые несут на себе большое количество электронного оборудования, они работают, безусловно, все на твердотельных элементах. До 15 лет безотказно должна работать электроника на спутнике. Потому что ее никто там не ремонтирует, не чинит. Сроки службы первых спутников с электронной аппаратурой были там полгода, потом год, потом дошли до нескольких лет, а сейчас 15 лет. Хотел бы подчеркнуть, что не везде полупроводниковая техника или транзисторная техника решает задачи электроники. Транзисторная техника очень хороша и решает практически многие задачи на уровне информационной электроники. А вот много задач, особенно в радиолокации, да и в телекоммуникации требует решения необходимого при решениях мощности, создания мощных СВЧ потоков, электронных волн, потому что расстояния, на которых работают эти системы, чрезвычайно велики. Я хотел бы напомнить, что спутник на геостационарной орбите от земли или от терминала на земле, отстоит на сорок тысяч километров. И вот для того, чтобы нам обеспечить достаточно надежный и информационно насыщенный сигнал, требуются большие мощности. Прежде всего это делается на земле. То есть большие мощности создаются в комплексах наземных. То же самое для радиолокаторов. Если мы хотим видеть очень маленькие осмические цели на расстояниях нескольких или десятков тысяч километров, то в этом случае энергетика и мощность такого локатора должна быть очень высокой. Это уже мегаватты, средней мощности, которые он излучает. Вот на полупроводниковых, полупроводниковые или твердотельные технологии создать такие мощности весьма затруднительно. Ну, есть физические ограничения у этих вот элементов. Поэтому, до сих пор и по-видимому, может быть еще долго, все-таки в этом направлении будут впереди, будет впереди электроника, высокочастотная электроника так называемая, где генерация и усиление таких высокочастотных волн производится ну так они называются и до сих пор это электровакуумными приборами, где есть катоды, есть лучи электроники, электронные лучи и вот эта техника, она, в общем-то, резко отличается, вся технология ее резко отличается от полупроводниковой техники. И вот она требует больших, более сложных физических отработок, она требует более сильных экспериментальных отработок в электродинамике, специальных СВЧ отработках. И вот в этой технике, в этой технике, где достаточно здорово совмещается и физика и механика, и математика, в этой вот области мы оставляем за собой лидирующие позиции. То есть если вот в полупроводниковой технике, где развиваются технологии ну как бы роботизации, где в основном она совершенствуется за счет развития автоматики, робототехники, на всех этапах ее создания, а не столько привлекается сам человек, вот там мы отстаем, а там, где вот эта техника электроники требует значительных вкладов человеческого усилия, в том числе и творческого,  здесь мы остаемся на лидирующих позициях. То есть вот мощности, большие мощности мы сегодня делаем даже значительно лучше, чем передовые зарубежные страны.

В 60-х годах действительно были проекты  создания систем предупреждения о ракетном нападении, потому что мы должны были вот в этом равновесии, в этом равновесии видеть или заранее быть предупреждены, что что-то, кто-то на нас пытается напасть, чтобы всегда можно было  вовремя ответить нашей силой. И когда противник знает, что любое его движение, любое его  действие будет нами защищено, и мы сможем ответить вовремя, он, конечно, такие действия не сможет предпринимать, потому что он получит достойный, мощный ответ на его удар.

Нам надо было, пришлось или необходимо было закрыть все наше пространство Советского Союза, некой вот электронной шапкой, такими барьерами и лучами, сквозь которое действие или начало действий со стороны противника допустим за четыре, за пять тысяч километров от наших границ мы могли бы заметить, потому что время прилета такой баллистической ракеты на нашу территорию с таких дальностей, оно определялось буквально там десятком секунд, десятком минут. Время прилета с такой территории, верней с таких дальностей на нашу территорию баллистической ракеты определялось десятком минут. Вот для того, чтобы создать такую электронную шапку, требовались очень мощные локаторы. Ничего близкого в те времена ни у нас, ни у зарубежа не было, ничего близкого не было, были локаторы ПВО, которые наблюдали самолеты, но это локаторы, которые работали на дальностях там сотни километров. А нам требовалось обеспечить дальность, причем, не по самолету, а по значительно более мелкому объекту, как головка баллистической ракеты, дальность четыре тысячи километров. К сожалению,  радиолокация требует, чтобы мощности от дальности зависели в четвертой степени, то есть увеличение дальности например в два раза требует повышение мощности в 16 раз. Поэтому сразу же потребовалось создание супермощных локаторов, которые бы имели очень большие мощности излучаемых сигналов и гигантские антенны. Гигантские антенны, которые могли бы принимать вот столь слабые сигналы от малых баллистических головок ракет, которые мы должны были заметить. Но и это еще не все. Потому что, столь быстрое движение по пространству баллистических ракет требовало, чтобы эти антенны своими лучами электронными не механически сопровождали эти ракеты, а электронно сопровождали, также быстро могли перемещаться, причем, в силу того, что таких ракет баллистических, которые бы нападали на нас, могло быть не одна, а десятки, мы могли, должны были бы по пространству лучи эти тоже разбрасывать. То есть мы встали перед задачей, я имею в виду, как и Россия, так и Америка, безусловно, создания принципиально новой, принципиально новой, мощной, такой радиолокационной, информационной системы. И вот этот проект, он был возглавлен радиотехническим институтом имени Минца.

И именно Минцом был непосредственно возглавлен как Генеральным конструктором уже такой вот системы,и это, конечно, явилось мощнейшим толчком в развитии и электроники и вакуумного строения, и антенного строения, и антенны были очень непростые по тем временам. Принимало участие в создании таких локаторов, ну я сейчас точно так не могу, не вспомню, наверно, но это десятки министерств со своими предприятиями разными, в разных направлениях, в том числе и химическая индустрия, потому что требовалось охлаждать такие мощные передатчики. А для охлаждения требовалось создать специальные виды вод, которые бы были дистиллированные, причем, этот дистиллят держался достаточно долго, вода должна была быть определенной кондиции. И вот там химия нам и министерство химической промышленности и даже институты химической промышленности очень здорово помогали. Это пример, как некий, что это не просто электроника, но тут работали все.

Масштабное строительство велось. Потому что нам требовалось создать вот эти здания гигантские, на которых держались все эти антенны, здания гигантские, которые бы содержали всю эту электронику, здания гигантские, которые содержали бы всю эту инженерию, которая бы охлаждала, обеспечивала энергетикой все эти вещи, и здания, вокруг таких комплексов росли городки, которые обеспечивали эксплуатацию этих комплексов. То есть это, безусловно, очень такое сложное развитие всех сразу, всей инфраструктуры, всех инфраструктур. Одновременно вот с направлением создания такой мощной системы СПРМ, создавалась система борьбы со спутниками, вот Савин Анатолий Иванович, он тогда в это возглавил, и создавалась система космического, наблюдения за ракетным нападением. Савин Анатолий Иванович, являлся зачинателем и до настоящего момента ведет эту всю линию развития.

- Вопрос

Да, ну я начал встречаться немножко, может быть, позже с Савиным Анатолием Ивановичем, я начал где-то встречаться уже с ним на этапе вот развития уже и более совершенного, и систем предупреждения более совершенных, я где-то начал встречаться с ним в районе 70х годов.

- Вопрос

Яркая история встреч заключается, наверно, в том, что Анатолий Иванович сам по себе очень яркая личность. Причем, не сразу это может быть можно понять, но когда ты начинаешь дальше с ним  обсуждать какую-нибудь проблему, ты сразу понимаешь, что это очень яркая личность, которая в себе сочетает и мудрость, и научно-техническую прозорливость, и четкость ведения работ, как главного конструктора, что вот, безусловно, при создании таких мощных систем все должно быть, потому что надо предвидеть, надо обладать пониманием человеческого фактора, который, безусловно, влияет на создание таких систем, и в то же время надо четко проводить линию жесткую, проводить линию главного конструктора по всем техническим решениям и производству. Вот это все сочеталось, сочетается в Анатолии Ивановиче. И конечно, вот чем больше ты с ним общаешься, тем больше вот это многообразие или многогранность, начиная от философии до конкретного конструкторского решения, вот это многообразие в одном сплаве, безусловно, делает его неповторимой личностью. И Анатолий Иванович по сути дела сегодня, наверно, один из оставшихся из той плеяды главных конструкторов, которые начинали создавать вот систему предупреждения ПРО. Из плеяды, в которой были Минц, в которой был Расплетин, в которой был Кисунько, Басистов, вот эта вся плеяда очень ответственных выдающихся людей, на которых и строилось развитие этих систем. Анатолий Иванович вот последний из этих «могикан». Я уже как бы шел следующим поколением, меня рассматривали в те времена еще как бы мальчишкой.

К 73 году по сути дела было создано и достаточно определено технические решения и возможности этой системы СПРН, которую возглавлял Минц. Это была создана система ИС, которую возглавлял Савин Анатолий Иванович. Это система была ПРО начального, первого этапа, которую возглавлял Кисунько.

Но, это был первый этап. Потому что вот все эти системы и средства, которые были к этому моменту сделаны в этих системах, вот из-за ограничений и компьютерной и цифровой обработки, и в том числе и аналоговые, мощности, они были, конечно, недостаточно совершенны, и были рассчитаны на простые средства баллистических ракет и простых спутников. А вот начиная с 70 года, бурно начала совершенствоваться  и техника ракетостроения, спутникостроения, поэтому потребовались принципиально новые решения. И вот начиная с 70, и это понимала Америка, американская сторона. Собственно, договор-то по ПРО, он был вызван, даже не столько нашими усилиями, сколько усилиями американцев. Они посчитали, что мы здесь более даже продвинуты, чем они, и они хотели нас ограничить, не мы их хотели ограничить, а они нас хотели ограничить, чтобы мы эту технику не дай бог развили до такого момента, что мы сможем защищаться от них, и тогда все равновесие бы нарушилось, поэтому они нас ограничивали. И вот при этих ограничениях, необходимо было достичь достаточно серьезного противостояния по отношению к развитию всей этой техники, и поэтому это стал новый шаг уже создание и средств и систем. И вот здесь уже, вот и институт представил целый ряд дополнительных новых решений, появились более совершенные локаторы, такие, как вот они везде сейчас опубликованы, имеется много картинок различных, это «Дарьялы», это уже локаторы, которые имеют антенны с гектарами, поверхности фазированных антенных решеток, и мощности нескольких мегаватт, которые встали на смену тем локаторам, которые создавались в те годы.

Что такое фазированная решетка?

Фазированная решетка, это вот когда собираются в фазах, собираются в нужных фазах сигналы с тысяч, тысяч излучателей, то есть, если ты принимаешь сигнал только на один излучатель, то он у тебя получается достаточно слабеньким. Но вот для того, чтобы собрать сигналы со всех, ну там с тысяч излучателей, которые в тысячи раз будут как бы сильнее по своему уровню, но ты должен сложить в фазе, потому что если ты сложишь в разных фазах, то где-то они сложатся, где-то они вычтутся, и в результате будет, как говорится, если усреднишь, то получишь ноль, а если ты все в фазе сложишь, то ты в тысячу раз увеличишь интенсивность этого сигнала.

А конструктивно, это были параболоиды, где просто механикой как бы складывались эти фазы. Но параболоиды не позволяли электронно сканировать лучами антенн, направлять лучи на спутники или баллистические ракеты, поэтому они могли работать только, и сейчас вот если работают, то по каким-то отдельным медленно двигающимся космическим объектам. А фазированные решетки, это уже техника, где ты вот должен был с десятка тысяч излучателей в нужной фазе собрать, причем, ты должен управлять этим сбором фаз тоже электронно. Поэтому требуется и вычислительная техника, ты должен вычислять все коды управления мгновенно, ты должен эти коды управления подавать на управляемые фазы вращатели по этим излучателям, эта техника значительно более сложнее получалась и требовала вот развития цифровых методов управления, цифровых методов обработки и более совершенных быстродействующих компьютеров.

- Вопрос

Это суперлокатор такой, глобальный суперлокатор, который способен информационно вот мы представим, например, всю Европу нашу, да, вот над Европой мы создали некую шапку такую на уровне там сотен километров высотой, и мы видим на дальностях две тысячи километров космические тела размером с теннисный мяч. Вот, причем, в любом направлении полусфер. Мгновенно с электронной перестройкой сопровождения такого объекта, и что самое главное, выдачи очень точных координат движения этого объекта, возможностью определить, что это за объект, баллистическая ракета или это спутник, или это что-то еще иное, и если мы знаем эти координаты, и мы знаем, движение, сопровождаемое этот объект, мы можем пролонгировать и точно понимать, куда же он движется. То ли он будет пролетать в космосе как спутник не задевая нас, то ли он нацелен и упадет в какой-то район нашей территории, тогда мы прямо понимаем, что это космический объект или это баллистическая ракета, которая предназначена для поражения нашей территории. И мы можем принять решение адекватное этому действию.

Это началось вот где-то в 65 году. Первоначальный научно-технический задел, который начал уже в то время экспериментально и натурно отрабатываться. Закончился вот где-то в 70е годы, это были уже опытные образцы, и мы уже на наших полигонах проводили натурные испытания с конкретными реальными баллистическими вещами. А в 85-м мы уже ввели это в эксплуатацию.

- Вопрос

Мы отставали в электронике именно за счет того, что на Западе вот эти технологии создания полупроводниковых интегральных схем, различного рода чипов и так далее  и так далее, требующих и хороших материалов полупроводниковых, и очень точной автоматизированной системы создания таких кристаллов уже и всей химико-термической обработки этих вещей, поэтому мы начали отставать здесь, в этой части. По-видимому, это было связано с тем,  мне так кажется, что все-таки мы пытались развивать эту электронику значительно в замкнутом пространстве социалистического рынка. А Запад развивал это в масштабе мировой кооперации, то есть там участвовали и японцы, и Запад, и Америка, то есть участвовали все развитые, самые мощные развитые страны. И безусловно, в этом мы здесь проигрывали.

- Вопрос

Оно выражалось в том, что, они могли делать кристаллы с большей производительностью, работающие с большими тактовыми частотами, более скоростные,  мы этого не могли. То есть отсюда, например, компьютер, сделанный на их элементной базе, он в одних и тех же размерах, у них производительность там в десятки раз была больше, чем в нашем. Мы догоняли их или пытались, или делали те же характеристики компьютера, предположим, за счет более совершенной архитектуры, так родился «Эльбрус-2». ИТМ ВТЭ его создавал, там более совершенной архитектурой достигалось, но недостаточно высокая, высокие характеристики элементной базы, и получалось, что мы вообще характеристики в целом уже по таким суперкомпьютерам имеем такие же, но наши компьютеры, они больше по размерам, элементная база все-таки была менее надежна, вот это отставание, оно, конечно, сказывалось. Конечно, сейчас этот «Эльбрус» заменяется на аналогичный «Эльбрус», но уже современного плана, который умещается в один электронный шкаф, в одну стойку.

- Вопрос

Конечно, было запрещено, со стороны Запада и Америки передавать какую-либо информацию в этой части нам. И поэтому вот отсутствие получения этой информации с их стороны и особенно вот информации по технологическому решению всех этих вопросов, в общем-то. А для того, чтобы существенно это все развивать, требовались большие деньги. То есть вот эти большие крупные страны, как Америка, Западная Европа, Япония, могли вкладывать такие гигантские деньги в развитие этой электроники, а мы, конечно, делили деньги между другими. У нас было все-таки ограниченное количество денег, делили деньги и развивали другие отрасли нашего вооружения.

Какие-то образцы электроники мы все-таки получали и наши люди, которые ездили туда, тоже видели это все, поэтому сравнивать можно было.

- Вопрос

Они не продавали, они все это, я говорю, было специально запрещено, они все это не продавали, то есть мы купить никакой, никакого элемента, никакого тем более устройства у них не могли. Вот сейчас ситуация поменялась совершенно резко, то есть мы можем купить любое ихнее практически устройство, ну если оно только не военное конечно, какого-то там супервоенного назначения, и можем купить тем более элементную базу, и это связано с тем, что и они-то сами покупают, сегодня международная кооперация вот электроники элементной базы. То есть это уже и Корея это делает и там многие страны, третьи страны уже влились в создание этой элементной базы. И Америка например, да, использует широко элементную базу Японии, Германии, так же, как и Япония использует какие-то элементы Америки, то есть  они свободно могут быть, вы можете влезть в Интернет, и найти себе нужную поставку того или другого элемента.

В 90е годы, что произошло в 90е годы? В 90е годы, все-таки создавая, при  нашей жизни в замкнутом, пространстве при железном занавесе, мы были совершенно не способны работать в рыночных условиях. Работа на государственного заказчика, в условиях, когда мы делали технику и с нас только спрашивалось, чтобы мы ее делали лучше, чем на Западе, вовремя, и с нас не спрашивали особенно, чтобы эта техника была, например, или мы не тратили  много денег на эти работы, чтобы эта техника имела какое-то рыночное значение и могла быть продана в том числе и за рубежом. И вот неумение работать в условиях реальной экономики, рыночной экономики сильно очень, конечно, для нас было новым условием жизни и работы. И поэтому, когда мы вот началась перестройка, когда начался, резко снижаться или  просто обвально снизился заказ государства по той техники, которую мы делали, мы попали в условия, когда нам было очень трудно обеспечить себя уже как бы самофинансированием и вот это обстоятельство очень на нас сильно сказалось. Кроме того, еще одним трудным условием было то, что мы по сути дела были разработчиками и стратегического продукта, который, вообще говоря, в принципе даже выйти на продажу экспорта не мог. Вот допустим предприятия, которые создавали тактический продукт, ну там и ПВО, и самолеты, и там и какие-то даже ударные комплексы, но тактического назначения они, безусловно, тоже с трудом, но, тем не менее, находились уже в среде и в те времена и потом это начало усиливаться, в среде экспортного, экспортного рынка, и свою продукцию, которая была достаточно совершенна на тот момент, шла на экспорт. Мы свою продукцию на экспорт не могли переключить. Поэтому нам пришлось столкнуться в этот период с большими, и кадровыми потерями в том числе, перестраиваться, то есть дополнительно развивать  продукцию экспортного плана. Продукция такого экспортного плана наиболее близкой к нам оказалась  продукция телекоммуникаций, то есть система комплексов телекоммуникационных. Финансирования не было, и конечно продолжалось накопление развития того все-таки системного задела, который у нас был по нашей прямой тематике. Но в целом мы за эти допустим десять лет с 90-го по 2000 год, безусловно, потеряли и кадровое свое развитие, но сумели перестроиться и именно войти сейчас уже у нас наряду со стратегической продукцией есть и продукция тактического назначения. вот прежде всего я говорю телекоммуникационные системы, и за это время мы значительно усиливаем оснащение своего института, наращиванием компьютерной техники, испытательной такой современной цифровой элементной, цифровой базы, что по нашему мнению естественно позволяет производительность труда уже, конечно,  каждого сотрудника очень высоко поднимать. И вот мы подошли сегодня к такому моменту, сейчас началась все-таки новая фаза, когда наше государство уже способно, рассчитавшись с теми долгами, в которые мы залезли во время перестройки, да, и за счет прежде всего наверно того уникального бума, который сейчас идет по нефтедолларам, по ценам на нефти, позволяет снова, начать серьезные, серьезное развитие в ту продукцию, которую институт разрабатывал.

- Вопрос

Вот суперкомпьютер, который сравнивался с суперкомпьютерами американскими. Но я говорю, что это компьютер, который занимал гигантские площади, требовал специального охлаждения, но, тем не менее, позволял решить все задачи программного обеспечения по управлению такой сложной системы и обработки всей этой сложной информации, которую мы получали со всей этой системы.

- Вопрос

Ну, тем не менее, коллектив все-таки разработчиков, он оставался, и дизайн был развит очень серьезно здесь компьютерной техники и архитектуры. Я подчеркиваю, вот это заслуга, я считаю, Бабаяна Бориса Арташесовича, который сумел  сплотить вокруг себя этот такой небольшой коллектив, и интегрируясь все-таки с американскими передовыми фирмами в этой области, что можно было как раз вот уже в 90е годы осуществить, вот в результате этого и получилось это все. Да, за минимальные деньги, просто практически за минимальные деньги.